30
октября - День памяти жертв политических репрессий
Судьбы людские
Побросала жизнь по свету
…В конце сороковых из небольшого
пристанционного пос. Энем в Краснодарском крае начали уезжать
на историческую родину греческие семьи. Греция для них уже не
была родной, ведь уже несколько поколений греков жили на Кубани,
но казалась сытой и благополучной. Члены семьи Лазариди даже мечтать
об этом не смели. Какие переезды, когда в родном поселке голод
стоял на пороге. Георгий Лазариди умер ещё до
войны, оставив жену с пятью детьми, всё благосостояние которых
заключалось в дойной корове. Именно ей, кормилице, подчинялись
все интересы. К примеру, вместо того, чтобы отправить дочь Евдокию
в школу, мать посылала её пасти корову. Денег, чтобы заплатить
пастуху и выгнать скотину в стадо, не было.
- Старшая сестра продавала всё молоко, до последней капельки,
на рынке. На вырученные деньги покупали крупу, варили её на воде.
Этим и питались всей семьей. Ни молока, ни хлеба мы не видели,
- вспоминает жительница х. Рябичев Евдокия Георгиевна Лазариди,
или бабушка Дуня, как её ещё называют. - Но из-за бедности переживать
было не принято.
В 1949 году шесть греческих семей, в том числе и Лазариди, репрессировали.
Однажды утром к дому подъехал грузовик, им велели собираться,
не объяснив, зачем и куда
везут. Возможных причин было две - национальность и пребывание
на оккупированной территории во время войны с немцами. У бабушки
Дуни есть третья версия - в Казахстане нужны были рабочие руки,
ведь казахи - хорошие скотоводы, но никудышние земледельцы. На
железнодорожной станции переселенцев с их нехитрым скарбом, увязанным
в узлы, погрузили в вагоны, предназначенные для перевозки скота…
- К грекам относились терпимо. Нас кормили на станциях. А вот
немцам из соседних вагонов было совсем плохо, умирали многие,
- вспоминает Евдокия Георгиевна. - Привезли нас, как потом выяснилось,
в Казахстан. Выгрузили в каком-то заброшенном поселке. Постояли,
поозирались по сторонам и начали занимать дома, стоящие без окон
и дверей. Потом смотрим, всадник скачет, весь в белом. Мы подумали
- мужик в исподнем. Казахов мы ни разу в жизни не видели, и, как
они одеваются, не знали. Испугались. Думали, накажут за то, что
мы в их дома начали селиться. А они жить в домах не хотели, им
привычнее в юртах. По-русски никто из них не разговаривал, а мы
не понимали казахского языка.
Но оказалось, что для
законов гостеприимства язык не нужен. Казахи зарезали верблюда,
привезли крупы и накормили переселенцев. Рабочие руки в Казахстане
действительно были нужны. И работы хватало всем. В то время Евдокии
Георгиевне было 14 лет, и она наравне
со взрослыми чистила кошары от навоза, чуть ли не по пояс
в воде собирала камыш для постройки сараев для скота, возила на
мулах пшеницу с полей на станцию.
Работа была тяжелая, но жизнь налаживалась. А потом в казахских
степях выросли вполне благоустроенные поселки и города с заводами
и фабриками. Все представители восьмидесяти национальностей, доставленные
сюда как репрессированные, уживались мирно и дружно. Е.Г. Лазариди
встретила вологодского парня и вышла замуж.
Двадцать лет она отработала швеёй-мотористкой на фабрике в г.
Джамбуле. Казахстан стал родиной, здесь родились и выросли дети.
О том, что она гречанка, Евдокия Георгиевна вспоминала нечасто,
да и окружающие считали семью русской.
- О казахах, как о нации, ничего плохого сказать не могу. Жили
дружно, друг к другу в гости ходили. Они нас бешбармак готовить
научили, мы их - соленья в банках.
Семя раздора было брошено после перестройки теми, кто приехал
в Казахстан из Афганистана, других стран, - говорит дочь Евдокии
Георгиевны Любовь Валентиновна. - На работу нас никуда не принимали,
на заборах всё чаще надписи: "Русские уезжайте своя Россия".
Первыми уехали немцы, потом русские, а затем и греки. Хотя разобрать,
кто есть кто по национальности, было трудно, потому что очень
много появилось смешанных браков.
В 1998 году бабушка Дуня, её дочь, зять, внуки переехали из Казахстана
в Краснодарский край, продав
за копейки всё нажитое имущество. Назвать этот вынужденный
переезд иначе как репрессией невозможно.
Но на новом месте их никто не ждал. Промучившись год без прописки,
а, значит, и возможности устроиться на работу, получить пенсию,
семья по приглашению знакомых
перебралась на Дон в х. Рябичев. Купили небольшой домик на окраине.
Поначалу пришлось жить впятером в комнате размером четыре на четыре.
Потом заработали, взяли ссуду в банке и пристроили ещё комнату.
Жизнь налаживается. И семья верит в то, что больше им не придется
быть изгоями по национальному признаку.
Н. ЯСИНСКАЯ